12 февраля 1942 года арсенал советских войск официально пополнила дивизионная пушка ЗИС-3 калибра 76 мм, которую разработал легендарный конструктор Василий Грабин. Красноармейцы называли её «пушка Грабина», «Зося» и «залп имени Сталина». Советская промышленность выпустила десятки тысяч единиц этого орудия, которое стало самым массовым в своём классе во время Второй мировой войны. Главными достоинствами советской пушки были её мощь, надёжность, универсальность, неприхотливость в эксплуатации и простота производства. По мнению экспертов, детище Грабина внесло существенный вклад в борьбу с танками, бронетехникой и артиллерией вермахта.

• Советские солдаты переправляют пушку ЗИС-3
• РИА Новости
• © Макс Альперт

80 лет назад на вооружение Красной армии была принята 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3, ставшая самым массовым орудием, выпускавшимся в годы Великой Отечественной войны. В кратчайшие сроки её производство было развёрнуто на трёх предприятиях: Горьковском артиллерийском заводе №92, заводе №235 в Воткинске и заводе №13 в Усть-Катаве.

ЗИС-3 начала свой боевой путь в условиях, когда СССР находился на грани военной катастрофы, а завершила его в освобождённой от нацистов Восточной Европе, дошла до Вены и Берлина.

«До конца войны ЗИС-3 прочно удерживала статус основной дивизионной пушки, а с 1944 года де-факто стала и основной противотанковой. Она полностью отвечала всем требованиям по мобильности, огневой мощи, неприхотливости в повседневной эксплуатации и технологичности производства», — говорится в материалах Минобороны РФ.

Данные о количестве выпущенных советской промышленностью пушек разнятся. Так, на сайте оборонного ведомства говорится, что заводы СССР дали фронту свыше 100 тыс. единиц этого артиллерийского орудия, а в музейном разделе сайта парка «Патриот» сообщается о более чем 48 тыс. штук.

Как пояснили опрошенные RT эксперты, расхождение в статистике объясняется подсчётом выпущенных базовых образцов и совокупным количеством различных модификаций, переданных Красной армии. В частности, известно, что более 18 тыс. орудий (сверх указанных 48 тыс.) было изготовлено для установки на советские самоходки СУ-76.

Качественное превосходство

ЗИС-3 — разработка коллектива под руководством Василия Гавриловича Грабина. Знаменитый советский конструктор начал проектировать орудие в мае 1941 года. До этого в калибре 76 мм он создал дивизионное орудие Ф-22, которое было высоко оценено военным руководством и включено в арсенал Красной армии. Именно на основе трофейных образцов этих пушек немцы изготовили собственное орудие Pak36(r), получившее большую популярность.

На базе Ф-22 была создана и ЗИС-3. Первый опытный образец пушки промышленность выпустила 22 июня 1941 года. Уже в декабре 1941-го опытная партия грабинских орудий прибыла на фронт, где получила боевое крещение.

• Пушка ЗИС-3 в боях за Сталинград
• Legion-Media

В январе 1942 года пушка была представлена народному комиссару обороны Иосифу Сталину. Он охарактеризовал ЗИС-3 как «шедевр в проектировании артиллерийских систем» и дал официальное разрешение на её промышленное производство.

«Рождение ЗИС-3 закономерно: в ней наиболее полно реализовался творческий потенциал КБ (конструкторское бюро. — RT), наш многолетний опыт, который по крупицам добывался на всех этапах нашего пути», — так отзывался о своём детище Василий Грабин.

ЗИС-3 состояла из лафета, конструкция которого включала противооткатные устройства, механизмы наводки, прицельное приспособление и ряд других механизмов, и довольно длинного ствола, обеспечивавшего снаряду необходимую начальную скорость. Также пушка оснащалась дульным тормозом, который заметно снижал отдачу при выстрелах.

Как говорится на сайте «Патриота», несмотря на относительную простоту конструкции и скромную массу, ЗИС-3 превосходила по мощи большинство аналогичных зарубежных орудий.

Общая длина пушки в походном положении составляла 6 м, масса — 1,116 т, дальность стрельбы — 13,3 км, скорострельность — 20—25 выстрелов в минуту, боевой расчёт — шесть человек.

ЗИС-3 была способна стрелять весьма разнообразным арсеналом — от осколочно-фугасных гранат до кумулятивных снарядов, прожигавших броню толщиной 90 мм. Орудие использовалось для борьбы с бронетехникой, артиллерией, инженерными сооружениями и долговременными огневыми точками противника.

Солдаты называли ЗИС-3 «пушкой Грабина», «Зосей» и «залпом имени Сталина», а немцы прозвали советское орудие Ratsch-Bumm («трещотка») из-за того, что звук снаряда слышался чуть раньше, чем долетал грохот выстрела.

«Орудие стало грозой для бронетанковых войск и пехоты противника. Благодаря выдающимся боевым, эксплуатационным и технологическим качествам очень многие специалисты признают это орудие одним из лучших орудий Второй мировой войны», — говорится в материалах «Патриота».

До появления у вермахта тяжёлых танков «Тигр», «Пантера» и самоходок «Фердинанд» детище Грабина без проблем пробивало лобовую броню немецких машин с расстояния 700—900 м.

• Расчёт ЗИС-3 в Восточно-Померанской операции
• РИА Новости
• © Ефим Копыт

Новую нацистскую технику в лоб «Зося» поразить не могла. В связи с этим советские артиллеристы старались устраивать засады, обстреливая борта, ходовую часть и ствол «непробиваемых» вражеских машин. Эта тактика, например, активно использовалась в ходе грандиозной по масштабу Курской битвы. Количественное превосходство в артиллерии порой позволяло Красной армии сосредотачивать до десяти орудий для уничтожения одного тяжёлого танка противника.

Несмотря на то что ЗИС-3 относилась к классу буксируемой артиллерии, пушка была достаточно мобильной и не зарывалась в грунт при стрельбе. Благодаря этому расчёт орудия мог оперативно реагировать на опасности, возникающие с разных сторон.

«Фантастическая производительность»

Как подчеркнул в разговоре с RT заместитель директора Музея отечественной военной истории Василий Заболотный, огромное значение имела простота изготовления ЗИС-3. Она стала первой в мире артиллерийской пушкой, поставленной на поточное производство и конвейерную сборку.

По словам эксперта, оптимизировать производство и снизить объём технологических операций удалось благодаря сокращению общего количества деталей и удачному подбору комплектующих — лафет от противотанковой пушки ЗИС-2, ствол — от Ф-22 УСВ. 

«ЗИС-3 стала максимально технологичной и дешёвой пушкой. Её буквально штамповали, выпустив с конвейера в общей сложности десятки тысяч орудий. Благодаря налаживанию крупномасштабного серийного производства Красная армия получила множество эффективных и надёжных средств поражения. Естественно, это не могло не повлиять на баланс сил на фронте», — сказал Заболотный.

Отдельное внимание он обратил на то, что качество сборки ЗИС-3, как правило, не хромало. Например, в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи Минобороны РФ (Санкт-Петербург) находится изготовленная в 1942 году пушка ЗИС-3, стоявшая на вооружении 5-й воздушно-десантной дивизии и побывавшая на полях сражений на Украине, в Молдавии, Румынии, Югославии и Венгрии. Из неё было сделано почти 10 тыс. выстрелов.

Ещё один образец этого орудия, хранящийся в том же музее, проделал путь от Курской области до Берлина, преодолев более 6 тыс. км. Этот образец ЗИС-3 произвёл свыше 3,9 тыс. выстрелов, уничтожив 33 танка (в основном тяжёлые «Тигры» и «Пантеры»), 21 самоходку и 74 автомашины врага.

«ЗИС-3 можно назвать пределом совершенства орудий калибра 76 мм. По совокупности ключевых характеристик детище Грабина превосходило западные и немецкие образцы аналогичного класса. Это было универсальное орудие, оно воевало почти всю войну, без него не обходилась практически ни одна операция Красной армии», — пояснил Заболотный.

Как подчеркнул эксперт, массовое появление ЗИС-3 позволило советским войскам компенсировать острую нехватку артиллерийских орудий, которые в 1941 году были потеряны в боях либо остались на складах на оккупированных немцами территориях.

«В этот момент помогла так называемая технология скоростного проектирования, которую разработал Грабин, и перестройка завода в Нижнем Новгороде под выпуск ЗИС-3, что и дало фантастическую производительность», — отметил Заболотный.

• Расчёт пушки ЗИС-3 в Вене
• Legion-Media

В комментарии RT кандидат военных наук Сергей Суворов заявил, что грабинская пушка внесла огромный вклад в разгром нацистских оккупантов и, несмотря на относительно скромный калибр, помогла уничтожить значительное количество вражеских танков.

«Понятно, с «Тиграми» и «Пантерами» ЗИС-3 было тяжелее, но с 500 м она могла вполне уверенно наносить удары по бортам. Важно и то, что эту пушку смонтировали на самоходку Су-76, которая также выпускалась в грандиозных количествах», — рассказал Суворов.

Ключевыми достоинствами ЗИС-3 он назвал надёжность и неприхотливость. Во многом эти качества определили успех Красной армии на полях сражений с вермахтом.

«Конечно, и до Великой Отечественной, и уже во время войны советское командование стремилось использовать пушки более крупного калибра. Но их было сложнее производить, и, естественно, они уступали по манёвренности. В тех тяжелейших условиях выбор калибра 76 мм в виде ЗИС был наиболее оптимальным», — резюмировал Суворов.

"Ее носили на руках". Какое советское оружие стало кошмаром для немцев

Мощная, надежная и универсальная — благодаря простоте и выдающимся характеристикам 76,2-миллиметровая дивизионная ЗИС-3 стала самой массовой советской пушкой... РИА Новости, 12.02.2022

Долгий путь

Однако у Ф-22-УСВ был ряд серьезных недостатков: дорогая в производстве, тяжелая и неудобная для наводчика. Поэтому за основу установки Грабин взял легкий лафет противотанковой 57-миллиметровой ЗИС-2, а качающуюся часть — от Ф-22-УСВ. Отдача компенсировалась массивным дульным тормозом. Рукоятки горизонтальной и вертикальной наводки — по одной стороне ствола: прицеливаться стало проще.

Артиллерийский расчет 76,2-мм дивизионного орудия ЗИС-3 под командованием старшины Нурмухамеда Баланаберова ведет бой на территории Померании

Пробить броню

Памятник воинам 6-й гвардейской комсомольской батареи

Пушка для всех

Артиллеристы соединения Южного военного округа производят залп из пушек ЗиС-3 во время акции "Выстрел памяти" на Мамаевом кургане в честь Дня защитника Отечества в Волгограде

Что говорят западные архивы о развязывании Второй мировой войны

Корр.: Вопросы, связанные с историей Второй мировой войны, сегодня не только не теряют актуальности, а наоборот, как будто обретают все более острое звучание. Свидетельство тому — недавняя статья Путина, опубликованная в The National Interest. Что Вы, как специалист по истории международных отношений этого периода, можете сказать о роли Франции и Великобритании в подготовке к войне, а также о современных западных ее интерпретациях?

Анни Лакруа-Риз: Президент Путин не в первый раз высказывается об исторических обстоятельствах подготовки и начала Второй мировой войны. Хочу отметить, что для меня как историка заявляемые им тезисы ничего принципиально нового не привносят. Они просто соответствуют действительности. Ранее, несколько месяцев назад, когда президент Путин также описывал картину развязывания войны и роль в ней западных держав, значение Мюнхенского сговора и т. д., он сказал одну интересную вещь. Он сказал, что Россия собирается открыть доступ ко всем архивным документам, и призвал к тому же все западные страны. Это говорилось в контексте установления объективной исторической истины. Но мне кажется, что г-н Путин тут немного недооценивал ситуацию. Дело в том, что на самом деле на Западе ключевые источники уже давно открыты и доступны в архивах.

Многие важные документы из советских архивов были опубликованы сразу же после победы Советского Союза, в частности, материалы по 1938–1940 годам, для этого не надо было ждать постсоветского периода.

Вскоре после войны документы опубликовали также англичане. В Documents on British foreign policy были опубликованы материалы, которые я читала и которые однозначно свидетельствуют о доле ответственности англичан в начале войны, состоявшей, в частности, в категорическом отказе от оборонительного франко-англо-советского альянса. Англичане тогда честно, нужно отдать им должное, позволили это установить.

Все архивы международных отношений говорят о том же — о саботаже оборонительного союза. И совершенно неоспоримо, что саботаж этот никак не связан с действиями СССР. Потому что между 1930 и 1933 годами и даже раньше этого СССР делал всё возможное, чтоб добиться такого союза.

То, что в Мюнхене Франция и Англия официально «кинули» Чехословакию — страну, бывшую главным союзником Франции в рамках сдерживающего союза, аналогичного союзу времен Первой мировой, известно давным-давно. Этот союз был в некотором смысле повторением конфигурации времен Первой мировой войны. Перед Первой мировой Россия и Франция, за которыми несколько позже последовала Великобритания, создали оборонительный альянс. Этот альянс сыграл в ходе войны абсолютно решающую роль. Именно благодаря ему довольно скоро после начала войны стало ясно, что Германия неспособна ее выиграть, потому что вынуждена воевать на два фронта. Об этом все помнили, и такой союз стал бы эффективным средством недопущения новой войны.

В моих работах я опираюсь на западные источники, потому что не знаю русского языка. Так что, говоря о политике СССР, так же как и о политике Запада, я ссылаюсь только на западные архивы. Так вот, в двух моих очень толстых книгах: «Выбор поражения», в которой рассматриваются 30-е годы с экскурсами в более ранний период, и «Ватикан, Европа и рейх» — я показала, что уже начиная с 20-х годов СССР всё время старался сформировать трехсторонний оборонительный союз. Особенно после того, как со стороны французского премьера Эдуара Эррио наметилась перспектива политического признания. И это несмотря на то, что отношения между СССР и Германией казались наилучшими в 20-е годы. Германия единственная признала советское государство, еще до того, как официально образовался СССР. Но это не помешало советским лидерам уже тогда оценить реальность угрозы новой германской экспансии.

Дело в том, что независимо от идеологий германская экспансия, в частности в восточном направлении, давно присутствует в европейской истории. Второй рейх, потом Веймарская республика, чья внешняя политика ничуть не отличалась, и затем Третий рейх — все они наследовали доимпериалистическим немецким проектам экспансии — то есть проектам Австрийской, а затем Австро-Венгерской империи. К примеру, задолго до появления СССР с его большевистской идеологией, еще в конце XIX века, в Германии печаталась масса статей, в которых говорилось, что русские очень плохие хозяева на Украине, что последняя могла бы быть намного более процветающей, если бы хозяевами стали немцы.

Западные архивы позволяют однозначно установить, что провал союза между западными державами и СССР был результатом сознательного саботажа.

Я полностью отвечаю за свои слова. Еще с лета 1932 года — я показала это опять-таки исключительно на материалах западных источников — французские дипломаты и военные начинают говорить об альтернативе: либо Сталину со своими соратниками удастся добиться трехстороннего союза, подобного Антанте, то есть вынуждающего Германию в случае агрессии с ее стороны воевать на два фронта, либо Сталин будет вынужден искать компромисса с Германией, который позволит СССР выиграть время. Это еще в 1932 году! А в 1933-м это уже становится просто-таки лейтмотивом в переписках французских и английских послов и военных атташе. И все-таки Запад сделал всё для подрыва союза с СССР. И после этого кто-то может возмущаться пактом Молотова — Риббентропа?

Таким образом, Путин совершенно объективен, говоря об ответственности Запада в развязывании войны. Но всё это у нас давно известно и доступно для изучения. Проблема не в недоступности источников, а в том, что до населения совершенно не доводится информация, вытекающая из их изучения. На Западе уже стало невозможно какое-либо массовое ее распространение.

Путин все время подчеркивает значение Мюнхенского сговора. Но он повторяет ровно те же выкладки, которые были сделаны еще во времена его подписания. Причем и СССР, и каждая из западных стран делали тогда идентичные заключения! На этот счет существуют просто горы документов. Пример Франции в этом отношении невероятно красноречив. Существует, например, текст сотрудника нашего Генерального штаба, написанный за пару недель до Мюнхенской конференции. В середине сентября 1938 года он пишет, что если Чехословакия не будет спасена, то падет последнее препятствие на пути к оккупации Франции. И заключает он свой текст тем, что если мы уступим рейху, то Франция будет «неминуемо побеждена, а ее территория расчленена». Это — сентябрь 1938 года!

Есть еще один замечательный факт. Он связан с последней фазой подрыва трехстороннего соглашения и подготовки к войне — фазой, которую я называю «московским фарсом» (Мюнхен был предпоследней фазой). И я не одна представляю вещи таким образом. Очень серьезные англоязычные историки говорили то же самое. Этот «московский фарс» был встречей между советским военным командованием и военными представителями Франции и Англии в начале второй половины августа 1939 г.

В это время немецкие войска на виду у всех уже стоят у границы Польши. Британский и французский представители же не торопятся и вместо самолета едут в Москву целых пять дней: на пароходе, а затем на поезде. Притом что СССР еще с марта 1939-го без конца просит все страны, находящиеся под угрозой, собраться и принять меры по противодействию, создав, наконец, оборонительный союз.

На встрече в Москве француза и британца встречает вся советская военная верхушка: Ворошилов, Шапошников и т. д. А кого же послали мы? Бравого генерала Жозефа Эме Думенка — никому не известного военного коменданта Лилля, который бродил по парижским кабинетам, пытаясь понять, что от него требуется. Но ему никто ничего толком не объяснил, потому что всё, что от него требовалось, это ничего не подписывать. И, соответственно, он ехал без надлежащих полномочий. А от Великобритании был столь же второплановый адмирал по фамилии Дрэкс, который во время всего этого недоразумения только и делал, что всё расстраивал.

И вот, Думенк возвращается на родину с досье, которое я читала во Французском военном архиве в Венсене. Содержание этого досье совершенно вопиюще для Запада! В нем дано всё необходимое, чтоб предвидеть развитие событий. Человек, прочитавший его, не может и помыслить, что за пакт Молотова — Риббентропа и за всё, что за ним последовало, можно возложить ответственность на СССР.

Но есть и другие свидетельства. Чего стоит, например, телеграмма от 23 августа (день подписания советско-германского соглашения) французского военного атташе Огюста Паласа: «Для СССР договор с Германией есть лишь наихудший вариант и, возможно, средство давления, чтобы ускорить создание искомой коалиции»!

Между прочим, после этого маскарада в Москве член британской делегации, шотландец маршал Чарльз Барнетт (Burnett), уже распрощавшись с откровенно расстроенным Ворошиловым, заметил в присутствии остальных британцев и французов, стоявших с мрачными лицами, что «наша неудача представляет „большую победу“. Это изумительное соглашение между Гитлером и Сталиным позволит нашим правительствам больше не церемониться с коммунизмом» (я цитирую из доклада Думенка!)

Тут имелся в виду не только СССР. Жорж Бонне — министр иностранных дел с весны 1938 года, который воплощает предательство французской элиты и сделанный ею выбор поражения, при этом он как бы республиканец, член Радикальной партии. Так вот, Жорж Бонне встретился 1 июля 1939 года в Париже с послом рейха графом фон Вельцеком. Бонне заявил фон Велькецу, что, мол, всё замечательно, что мы отменим выборы (которые должны были пройти весной 1940 года), запретим политические собрания (то есть собрания французской Компартии) и «образумим коммунистов».

Вот что подразумевала ремарка британца: теперь мы разберемся со всей внутренней оппозицией. Об этом Путин, правда, не упоминал, но это пример того, до какой степени детальности нам известно об обстоятельствах саботажа франко-англо-советского союза.

Корр.: Какую роль играла в этой конфигурации Польша, которая сегодня особенно яростно нападает на Россию, делая из нее чуть ли не главного агрессора Второй мировой?

Анни Лакруа-Риз: Конечно, кроме саботажа, о котором я говорила, нужно рассказать о том, как Запад использовал Польшу, которую немцы и французы называли гиеной или стервятником. Г-н Путин сказал немало нелицеприятной правды о ее роли, но, поверьте мне, архивы показывают, что сколько бы он ни говорил, этого всё равно будет недостаточно! Поведение клики Юзефа Бека — наследницы клики Пилсудского — просто омерзительно, и оно при этом являет собой полное национальное предательство. Эти люди буквально принесли в жертву собственную страну и, полностью отдавая себе в этом отчет, отдали ее народ на растерзание. При этом Бек держал колоссальные суммы в немецких банках — сотни миллионов, согласно данным французской военной разведки.

Однако у этого предательства есть и другие аспекты, которые Запад должен был бы честно признать. Дело в том, что западные страны постарались прикрыться Польшей. Они хотели взвалить на нее всю ответственность за войну. На самом же деле на Польшу им было глубоко наплевать. Французские архивы, например, содержат неопровержимые доказательства того, что существовали планы военной оккупации Польши. Правда, французы не собирались их воплощать, но они существовали! Когда Ворошилов в августе 1939 года развернул перед французом и британцем военные планы, объявив, что вот у нас есть такие-то три плана, а какие у вас? — у французов их не было. То есть они были, но они не могли их показать! А в эти планы входила оккупация Польши. Чтобы победить Германию, была идея, вернее, рабочая гипотеза, оккупировать своего так называемого союзника.

В книгах «Выбор поражения» и «От Мюнхена до Виши» я показала, что Польша, конечно, проявила себя крайне гнусно, но Франция и Англия использовали ее в своих целях и были полноценными хозяевами игры, особенно после 1933 года, притом что Польша — я об этом тоже пишу — фактически вступила в политический союз с Германией. Немецкий режим Польшу вполне устраивал, соответствовал ее собственной диктатуре, ее преследованию красных, евреев и пр.

Заметьте, когда пришло время Мюнхенской конференции, Париж и Лондон совершенно не посчитались со своим добрым и довольно сильным союзником Чехословакией. Зато они были очень обходительны с Польшей — лилипутом со слабой армией, на которую они и смотрели как на ничтожество. Я в связи с этим нашла и воспроизвела в книгах документы 20-х годов, которые ясно показывают, что в 1920-м, когда Польша напала на молодую советскую Россию, она бы ничего не добилась без помощи французской армии.

Корр.: Каково значение столкновения идеологий в исторических событиях, которые вы описываете? Ведь воевали не просто Германия, СССР, Запад, а коммунизм и фашизм.

Анни Лакруа-Риз: Я думаю, что, несмотря на важность идеологической сущности Советского Союза и идеологий вообще, они не играли первостепенной роли в отношении Запада к СССР. Первостепенное значение имели материальные и экономические интересы. СССР был нестерпим для Запада в первую очередь по этой простой причине. Например, в России, начиная с 1890-х годов, вся современная промышленность (не считая старую традиционную промышленность — сельскохозяйственную и частично текстильную) была под контролем иностранного капитала. Национальное богатство России было фактически в руках Запада. А большевики имели наглость всё это национализировать! Я хочу сказать, что ненависть к Советской России была в первую очередь ненавистью империалистического характера.

Вообще-то в данном вопросе никакие архивы не нужны. Достаточно задаться вопросом, почему поражение коммунизма в 1989 году не угомонило Запад в отношении России, несмотря на все обещания, данные Горбачеву. Если бы идеологией объяснялось всё, то невозможно было бы понять, почему Россия по-прежнему не дает покоя Западу. Просто экономические интересы остались в силе. Запад давным-давно алчно смотрит на богатства России, особенно на Украину. В моей книге о предпосылках создания Евросоюза я цитирую мнение правого, даже крайне правого польского деятеля Романа Дмовского, высказанное им в 1930 году. Дмовский принадлежал к антинемецким правым силам (он был, конечно, и антирусским, но антинемецким — особенно). Так вот, этот самый Дмовский в 1930 году пишет, что Запад хочет во что бы то ни стало оторвать Украину от России, с чем Россия никогда не сможет смириться, потому что это превратит ее из страны-производителя в зависимую страну-потребителя. Надо, конечно, учитывать, что в ту пору СССР еще не успел расшириться в восточном направлении.

Аналогичные материальные интересы действовали, конечно, и между рейхом и остальными западными державами. Был, разумеется, общий «крестовый поход» против Советов, но западные страны, как известно, не менее свирепо рвали на части и друг друга. При этом их главной слабостью по отношению к рейху была именно глубина экономических связей с ним.

В качестве примера важности экономической составляющей можно привести ту же историю с «киданием» Чехословакии. Почему Франция отвернулась от нее?

Чехословакия была центральным звеном французского оборонительного союза. Она была буквально маленькой Францией. И всё вооружение было у нее от Шнейдера — крупнейшего французского оружейника. Шнейдер контролировал оружейные заводы «Шкоды» и был там полным хозяином. А после кризиса 1929 года Чехословакия превратилась в мертвый груз. Британский финансовый капитал счел, что перевооружение Германии ему экономически невыгодно. Гораздо выгоднее дать немцам огромные кредиты, чтоб они сами занялись своим вооружением. И вот в декабре 1938 года, через пару месяцев после Мюнхенского сговора, Шнейдер продает «Шкоду», не приносящую прибыль, Круппу! При этом во Франции распространили информацию, будто покупателями были какие-то чехословацкие группы. А как известно, без заводов «Шкоды» Германия не могла начать войну. И где тут идеология? Всё основано на экономических интересах, ну и, конечно, на политических.

Возвращаясь к вопросу об исторической правде, я еще раз подчеркиваю, что на Западе всё известно и достаточно изучено. Только этой правде не оставлено никаких шансов прорваться к людям.

Говорить о ней публично — неприлично и практически запрещено.

источник: https://rossaprimavera.ru/article/6b84851d?
utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com